Дым (LightSmoke). Формат вне формата.

Пристально наблюдая за событиями на Лондонской книжной ярмарке этого года, на которой доминировали вследствие Года России отечественные издатели, привезшие с собой целый десант маститых авторов, слушая и читая их глубокомысленные интервью, я ловил себя на мысли, что современная литература, а именно тот пласт, который представляет настроения различных молодежных субкультур, голос  улицы, который определит в дальнейшем состояние и брожение умов, да и развитие самой молодежной культуры в более широком смысле, остался где-то за кадром.

Не секрет, что давно уже подросло новое поколение молодых русских писателей, которое вовсю пытается продраться через величественную немоту издательских офисов, пышным цветом расцветает в сети, где находит новую жизнь и свою аудиторию. В свое время ряд английских писателей, такие, как например Джеймс Моффат, объединились вокруг «Новой Английской Библиотеки», где скоростными темпами выдавали на злобу дня так называемые «субкультурные» романы. Их традицию в девяностые подхватили такие авторы, как Ирвин Уэлш, Джон Кинг, Стюарт Хоум и многие другие, пытавшиеся уловить реальные изменения в обществе, писавшие настоящим уличным языком, и резко противопоставившие себя снобистскому литературно-салонному обществу.

Примерно такую же ситуацию мы имеем сейчас на рынке русской литературы, давно уже появились новые герои, которые пишут о том, что происходит здесь и сейчас, для которых не существует запретных тем, и которые, если совпадут все звезды, могут породить настоящий взрыв, сравнимый с прорывом битников в Америке в пятидесятые-шестидесятые, когда классическая западная литература была сломана, как шейные позвонки висельника. Одним из этих героев, безусловно, будет Александр Дым (Lightsmoke), автор cвоеобразной исповеди футбольного хулигана «Дневник Московского Падонка» (в двух частях), взорвавшей пару лет назад чарты продаж во всех крупных книжных магазинах, а также не менее хорошо раскупаемой «Насилие.Ru», документального исследования истории уличного насилия в России.

Успех «Московского Падонка» был таков, что книжные оптовики буквально настаивали на скорейшем переиздании этих книг, отказываясь в противном случае брать другие книги опубликовавшего его издательства. Переиздание было осуществлено  пятитысячными тиражами, что в условиях нынешнего кризиса книжного рынка несомненный успех – ведь «Московский Падонок» давно уже обогнал по продажам многих западных авторов культовой серии «Альтернатива», став событием в литературной жизни, правда событием таким, которое критики крупных изданий предпочитают замалчивать, дабы наверное не замараться в потоках крови, пролитых на страницах этих книг, и злых и откровенных мыслях их создателя, достойно ответившего Джону Кингу, в свое время выдавшему трилогию о футбольных хулиганах «Челси».

Дым, бывший член скандально известной фирмы футбольных хулиганов ЦСКА «Ярославка», сидит напротив меня в столовой одного банка, беседуя на темы окололитературных реалий, футбольного хулиганизма, антинаркотической политики, периодически предаваясь воспоминаниям о славном фанатском прошлом и грустном настоящем. Офисная девочка, банковский работник, сидящая рядом с нами, удивленно и с ужасом посматривает в нашу сторону, очевидно перед ее глазами возникло какое-то неведомое глубоководное Ктулху, всплывшее почему-то непременно здесь, где сотрудники культа золотого тельца удовлетворяют свои насущные потребности.

- Контркультурная литература – это такое межгалактическое пространство, в которое вторгнуться постороннему, не включенному в среду человеку, толком невозможно. Формат вне всякого формата, где постоянно происходят настоящие артистические прорывы. Она существует автономно от всего, и в ней возникают люди с совершенно разных полюсов и точек измерения, у которых разные источники вдохновения, разные стимулы и побуждения, там найдется место и господину Минаеву, торгующему коллекционными винами, и хулигану Дыму, прошедшему через суровую уличную школу.

- Что касается господина Минаева, - подхватывает Дым, - то это произошло потому, что в настоящих условиях среды, в которой мы живем, любое движение, любую субкультуру, любое произведение искусство могут сделать продуктом, товаром потребления. Что касается меня, то все вышло случайно. Я вел реальный дневник в Интернете, где писал про свою жизнь, день за днем ее описывал, получал комментарии и не думал ни о какой книге. Не думал достаточно долго. А комментарии начинали возрастать в геометрической прогрессии. Чем больше я писал, тем больше народу всё это комментило, кидало ссылки на форумах и в гостевых. Потом сложилась такая ситуация, что меня должны были забрать в армию, надо было надеть портянки и кирзачи и пополнить ряды защитников Отечества…

- То есть, перефразируя твою собственную песню, настала пора перестать пиzдить рэпперов и драться за Родину?

- В армии достаточно куда более приземленных поводов подраться. На тот момент, когда я туда должен был уйти, я вел дневник уже полтора года, написано было достаточно много, и друзья мне сказали, что ты можешь сделать из этого книгу. В этом не было определенного сюжета, не было начала и конца, но своим дневником я показал определенный отрезок жизни обычного московского парня. Название книги? Все это пошло от сайта udaff.com, и ему подобных, я реально прикалывался на них, читал, оставлял комментарии, меня привлекала модная падонковская субкультура, которая тогда расцвела пышным цветом. Конечно, я не могу не вспомнить Спайкера и ряд других персонажей, которые оказали определенное воздействие на околофутбол, среду, в которой я жил, рос и развивался. Вышло так, что да, на тот момент я реально ощущал себя Падонком, который живет в большом городе именно в падонковском стайле, пьет, курит, дерется и не уважает власть. Потом я просто собрал воедино набор постов, кликнул их в вордовский файл, и тупо выложил все это в Интернете. Книга пробилась сама, без моего участия, не прошло и нескольких месяцев, как она висела на десятках сайтов. Народу понравилось. Наверное, большую роль сыграло то, что это был не фикшн, я ничего не придумывал, если я дрочил, то и писал, что я дрочу, то есть каждый день своей жизни старался описать максимально правдиво. То, что цепануло людей, это искренность, ведь  я писал только о том, что видел, без всяких прикрас, я не пытался создать образ какого-то героя, супермена, а просто обычного человека, с которым происходят среднестатистические неприятности, и который влипает в блудняки, соответствующие его уровню энергетики.

- То есть, скажем так, ты устроил из своей жизни такой сетевой Дом2 За Стеклом?

- Да, - смеется Дым, - я в какой-то мере стал прецедентом, насколько я знаю, я - первый автор сетевого дневника, который превратился в полноценную книгу, и она оказалась настолько раскрученной и востребованной, что в этом году произошла допечатка тиражей, и все это при том, что она находится в открытом доступе в Интернете. Русская уличная субкультура стала востребованной, такого несколько лет назад просто не было. Я думаю, что эта струя соответствует духу времени, это на самом деле перешло уже в мейнстрим, причем людей, особенно молодежь, интересует больше нон-фикшн, своего рода документалистика, нежели фикшн, им больше нравится читать о реальных событиях, чем вымыслы, которые никогда не происходили, и существуют только в воображении автора. Главный редактор издательского дома «Кислород» тоже скачал ее в Интернете, прочитал и сказал, что есть вещи, которые в силу духа времени должны быть опубликованы на бумаге. И хотя книга бесплатно доступна в сети, она раскупается, переиздается, люди хотят читать ее в другом формате.

- Сейчас, на изломе времени, мы имеем, если пользоваться термином западной антропологии «супермаркет субкультурных стилей», к которому может приобщиться всякий желающий, и с другой стороны слияние, «объединение субкультурных племен». Как бы ты охарактеризовал эту тенденцию у нас?

- Все продолжается, все идет своим чередом, рождаются новые субкультуры, перемешиваются между собой, мы стареем, только в нынешнее компьютерное время молодежь начинает все меньше времени проводить на улице, от этого никуда не деться. Если бы мне сказали десять лет назад, что наци-рэпперы будут противостоять антифа-скинхэдам, я бы подумал, что схожу с ума, я бы сказал, что это бред, но теперь это есть, и это происходит на улицах в данный момент. Кроме того, часть наиболее агрессивных субкультур в какой-то степени ушла в политику, плюс сказалось то, что государство набрало свою силу, вес, и, скажем, субкультура футбольных хулиганов превратилась в профессиональный спорт со своими любительскими и профессиональными командами, от этого никуда не уйти, и если смотреть фактам в глаза, сама суть этой субкультуры сейчас не та, что 10-15 лет назад. Если бы власть хотела прикрыть весь околофутбольный движ, она бы обезглавила его за неделю, информация есть, сложена у людей в погонах в папочках – просто сказали бы, мы берем и закрываем например 50 центровых человек из крупных движей, кинуть за решетку лидеров и оргов из ведущих банд , и всё, этого было бы достаточно. Остальные бы задумались, стоит ли продолжать, сигнал-то четкий. Многие поломаны, на здоровье эта жизнь не лучшим образом сказывается. Многие отошли. Кто-то сидит. Большая часть молодняка скорее предпочитает тусоваться, нежели отстаивать в кровавых драках честь своих клубов, да и само понятие чести для них несколько потускнело. Статус стал цениться выше духа. Былая атмосфера ушла. Куда придет движ в результате, время покажет, пока что перспективы выглядят грустно.

- Как бы ты охарактеризовал  всплеск общественной шумихи вокруг футбольного хулиганизма, спровоцированный беспорядками в Самаре на матче местного клуба со «Спартаком»? Ведь уже вовсю обсуждают скорое принятие Закона о Болельщиках, ужесточение наказаний за хулиганство и насилие на стадионах?

Да, мы пойдем чисто по-английскому пути, созданию тотального полицейского контроля над ситуацией. Всюду видеокамеры, именные билеты, выдаваемые по паспорту ,и  если ты попался, то будешь отлучен от посещения стадиона пожизненно или на долгие годы, у тебя будут неприятности на работе, ты будешь превращен в социального изгоя. Властям нужен был очередной повод поднять шумиху в прессе, ведь нас теперь ждут крупнейшие международные спортивные мероприятия, типа Чемпионата Мира, и просто необходимо создать добропорядочный имидж, исключив из него само понятие околоспорта. Например, Самара и Ростов всегда были городами со старыми гоп-традициями, где местные постоянно провоцировали приезжих болельщиков, закидывая их чем попало, в Ростове например мы всегда угорали – там в конце матча наш сектор забрасывали пакетами с недогрызенными семечками. У «Локомотива» есть позитивный опыт, на выездах на стадионе активно работает собственная служба безопасности, поэтому вероятность серьезных инцидентов намного ниже. Понимаешь, ты не можешь так просто прийти на стадион и обратиться к одной из фирм, что, дескать, хочу драться за вас. Ты должен обладать определенным уровнем физической и психологической подготовки. Сразу и просто так никто тебя никуда не возьмет, ты должен пройти проверку – как ты поведешь себя в экстремальной ситуации, побежишь ли, сдашь ли своих мусорам, как ты будешь вести себя в коллективе. Никому не нужны не проверенные делом люди.

 В силу социальной активности и воли отстаивать свою позицию, фанаты не cмогут уйти от политики в текущей ситуации. Например то, что произошло на Манежной площади, - это был стихийный социальный взрыв, протест уже не фанатский – по сути Манежная площадь стала протестом гражданским. В социуме есть масса гнойных нарывов, которые прорываются время от времени в стихии уличных беспорядков.

- То есть ты хочешь сказать, что власть в некоторых своих проявлениях поощряет развитие субкультур?

- Властные структуры иногда спонсируют, втайне поощряют и заигрывают с определенными агрессивными субкультурами, это да. Так, одна из спартаковских группировок продалась с потрохами, получив при этом свой бонус по жизни. Повторюсь, если бы элиты сильно захотели все это прикрыть, то давно бы уже прикрыли. Или возьмем митинги антифашистов – на них присутствуют люди из Международной Хельсинской Группы, получающей приличную поддержку от определенных кругов на западе, русофобию там традиционно всегда щедро спонсируют.

Тут наши рассуждения перешли в плоскость подведения итогов Второй Мировой Войны и привела в итоге к Красному Щиту, надо было срочно менять тему. С недавних пор Дым активно пишет рэп. В сеть уже выложен его альбом «Бусы», получивший множество сетевых откликов.

- Ты вспомнил под строчками «Я читаю рэп про то, как пиздил рэпперов» песню «Южный Порт», связанную с воспоминаниями моей юности.

Там была дискотека «Мегаденс», на которой проводились первые рэп-вечеринки, и никто не мог предположить, что спустя десять лет я подружусь с White Smoke Clan, так, например, одному из ее членов по кличке L.A. я в угар подарил бейсболку L.A. Лэйкерс, которую когда-то снял с рэппера у клуба «Акватория». Так сказать вернул старый должок. К рэпу я пришел неожиданно, когда в издательство «Кислород» пришла книжка «White Smoke: Статус Свободы». Я открыл файл, и первое, что читаю, это было описание ситуации, в которой принимал участие я сам – когда район собирался бить рэпперов. Мы отстаивали свою территорию, это были последние годы, когда в Москве еще случались драки район на район. В 2008 году все это уже виделось несколько по иному, я познакомился с White Smoke, они уже не противостояли националистам, которые сильно ушли от формата бритых образца 90-х годов, да и рэп стал хотя бы частично белым, и общаясь с ними  я научился читать рэп и стал писать свои истории. Вот мы говорили о том, что Лумумбарий (Университет Дружбы Народов) во времена твоей молодости был источником колоссального прихода в страну винила, повлиявшего на развитие молодежных субкультур. А уже позднее это был один из главных источников распространения в нашем городе героина, от которого кинулось огромное количество молодежи.

Тут мы переходим к тому, что определенные люди во властных структурах антинаркотическую кампанию начали не с того, чтобы бороться с мафиозными структурами, стоящими во главе пирамиды распространения наркотиков, а с объявления негласного крестового похода против литературы, где так или иначе поднимается эта тема.

- Я думаю, - продолжает Дым, - что все это, связанное с созданием общественной истерии вокруг подобной литературы - паранойя, высосанная из пальца, из пустого места в угоду молчаливому большинству, хотя оно в данном вопросе не такое уж и большое. Реально наркотики есть, с этим никто не может спорить, да, они наносят большой вред, но они сопровождают человечество всю его историю и будут с ним до конца. Это факт. Определенный процент человеческой расы убивается и будет убиваться при любых обстоятельствах, это в природе, также как определенному проценту это вообще не нужно и не интересно.

Есть такая важная составляющая этого вопроса, как табачное и алкогольное лобби. Если ты куришь сигареты, и доведешь их число до пачки в день, то у тебя, когда ты бросаешь, тоже начинается ломка. Это означает, что государство на легальной основе впаривает тебе наркотик, от которого тебя начинает ломать, про белые горячки и негативные стороны употребления алкоголя все наслышаны.  Это не наркотики? Они не убивают и не делают человека тупым уродом? Давние и активные потребители алкоголя, по всей России сотнями тысяч допившиеся до гроба и безумия – живая иллюстрация ответа на этот вопроc. Если называть вещи своими именами – государство понимает, что нужно удовлетворять запрос  социума на возможность ‘’убиться’’, и потому позволяет торговать легальными наркотиками, вызывающими привыкание и деградацию. Легализация чего-либо уже зависит от задач самого государства по формированию социума, а иногда по его уничтожению. Англосаксы так в свое время убивали китайцев опиумом, нас убивают спиртом. 

 В жизни встречаются примеры, когда люди, курившие ту же марихуану много-много лет, получали по несколько образований, двигали карьеру, рожали абсолютно здоровых детей, и все у них было в порядке. И если у них не оказывалось под рукой  марихуаны, их не начинало ломать, как ломает курильщика при отсутствии сигареты. Как же так вышло, что социально намного менее деструктивная марихуана обьявлена преступлением, а убившая миллионы людей водка и вонючее сено в сигаретной бумаге – нормальной темой? Доходы нуворишей от продажи табака и алкоголя резко упадут в случае легализации марихуаны. Им будет проще напалмовыми бомбами выжечь район легализации, и их затраты, чтобы утихомирить весь этот кипеш, будут гораздо меньше, чем потеря табачным и алкогольным лобби своих сверхприбылей. Вообще, пока мы имеем в открытой продаже табак и алкоголь, данная политика воняет лживой риторикой. Мы имеем сотни тысяч людей, которые умирают от рака вследствие курения, сотни тысяч людей, которые спились, и пока все это продают легально, утверждать, что другие наркотики – это жуткое зло, по меньшей мере аморально. Да и есть подозрения, что больше всех с антинаркотической борьбы зарабатывают те, кто с наркотиками как бы борется. А уж если запрещать, давайте запретим и алкоголь с табаком – это будет честно.

Завершая наш разговор, спрашиваю Дыма про авторов, которые оказали на него влияние.

- На все мое творчество в большей степени повлияла классика, например Джек Лондон - «Белый Клык», «Смирительная Рубашка», «Алая чума»… То, что я читал в детстве, я потом перечитывал, и это до сих пор оказывает на меня сильное влияние. Недавно я перечитывал Теодора Драйзера «Финансист» и Германа Гессе «Степной Волк». Классику можно перечитывать в разном возрасте, то, что ты читал в 17 лет, и то, читал в 30 лет, это разные жизненные опыты, открываешь какие-то пласты заново, и те, которые ты не мог осмыслить в молодости. Возьмем Говарда Лавкрафта - великолепная фантазия, возвращение к языческому прошлому человечества. Я чувствую в себе, что у меня был предок, который молился каменным идолам, оттяпывал бошки и раскрашивал лицо кровью, и в какой-то степени я ощущаю это в себе, следую голосу крови. Я-то вырос на русских сказках. Что касается Берроуза, Томпсона, Джона Кинга – да, я ими увлекался, но я не уверен, что это еще будет актуально через десять-пятнадцать лет, это вовремя появилось на теле душевных ран атомного века, стало событием определенного контекста времени, но им на смену придет еще что-то, появится новая струя. Если до двадцатого века рулил фикшн, то сейчас вступает в свои права нон-фикшн, документализм. Что будет дальше, трудно предугадать, может вообще уже не будет слов.

«Новые времена, но люди всё те же. И заповеди всё те же. Только наши звучат несколько жёстче. По уличному. «Не обмани друга, даже когда тебе это будет выгодно. Не убеги с драки, в которой рядом твои друзья. Не режь понты, которым не соответствуешь. Всегда борись до конца». И всё будет. Я верю». - Lightsmoke (Дым)

_________

Интервью взято в конце 2010 года. Редакция