Дата. Мыслитель мирового масштаба

Ирония истории проявилась в том, что мыслителя вселенского масштаба дала миру та самая Чухлома, о которой даже в России всегда отзывались с усмешкой. Сам Зиновьев писал: «Наша Костромская область считалась самой глухой в России. Наш Чухломской район считался самым глухим в области. А наша деревня Пахтино считалась самой глухой в районе».

Восхождение из Пахтина к вершинам мировой славы напоминает путь, пройденный в ХVIII веке Михаилом Ломоносовым.

Но стартовые позиции такого взлёта Зиновьеву не обещали. В начале 1920-х годов жизнь в стране, приходившей в себя от последствий Первой мировой и Гражданской войн, была сложной. Особенно тяжело пришлось многодетным семьям. А в семье Зиновьевых было 11 детей. Александр родился средним и имел пять старших братьев и сестёр и столько же младших.

Талант нового Ломоносова первым в мальчишке разглядел его школьный учитель. По его совету уезжавший на заработки в Москву отец взял с собой Александра, которому не было ещё 11 лет. Зиновьев вспоминал:

«Тридцатые годы были самыми мрачными и одновременно самыми светлыми в советской истории. Самыми мрачными в смысле тяжёлых условий жизни масс населения, массовых репрессий и надзора. Самыми светлыми по иллюзиям и по надеждам. Мы получили широкое общее образование, включившее знакомство с мировой историей и достижениями мировой культуры. Нас воспитывали в духе гуманизма и идей лучших представителей рода человеческого в прошлом. Нам старались привить высокие нравственные принципы. Что из этого вышло на деле – другой вопрос».

Что вышло из Зиновьева – известно. С детства он много читал. В 13 лет увлёкся философией. В неполные 17 лет поступил на философский факультет Московского института философии, литературы и истории (МИФЛИ).

Критический взгляд на окружавшую действительность, чем Зиновьев отличался всегда и везде (в СССР, на Западе, в России), появился у него рано: «Уже в школе мои соученики и учителя заметили одну мою особенность: если я хвалил какие-то явления советской жизни, то получалось это так, что лучше было бы, чтобы я ругал, а не хвалил».

В конце 30-х годов неудовлетворённость от жгущих душу противоречий между высокими идеалами коммунистического общества, которые были близки Зиновьеву, и теми порядками, которые впоследствии он назовёт «реальным коммунизмом», принесла ему немало драматических испытаний.

Честный и критический взгляд на советское общество, привычка высказываться прямо привели молодого человека к следователю на Лубянку. И тут его спасение выглядит просто фантастическим. Следователь решил использовать юношу в качестве «живца». Но по дороге на специальную квартиру для предполагаемых встреч с «сообщниками» Зиновьев ускользнул от утративших бдительность сотрудников «органов».

Далее были мытарства по стране со случайными заработками и угрозой нового ареста. Выход был им найден осенью 1940 года: Зиновьев явился в один из военкоматов и сказал, что потерял документы, но хочет служить в армии. В предвоенные годы такое желание молодёжи было массовым явлением. Зиновьеву поверили, и в день своего 18-летия он стал красноармейцем.

Великую Отечественную Александр встретил на границе. Отвечая на мой вопрос, что было для него самым страшным на войне, Зиновьев сказал: «Самым страшным для меня были растерянность, паника и хаос в первые недели войны. Бойцы бросали оружие, даже когда можно было сопротивляться, и сдавались в плен. Командиры срывали знаки отличия, уничтожали документы».

Как и многие фронтовики, Зиновьев не очень любил говорить о войне. Но и не уходил от разговоров о ней. Он был человеком сдержанным и уравновешенным, но факты фальсификации истории войны выводили его из себя. По мере возможности, он разоблачал их в характерной для него бескомпромиссной манере.

Демобилизовавшись в 1946 году, Александр Александрович поступил в МГУ. Там же в 1954-м прошла защита его кандидатской диссертации. Присутствовавший на ней философ Карл Кантор свидетельствовал:

«Зал учёного совета, где проходила защита, не вмещал всех желающих. Многие приехали из других городов. Диссертация – «как антимарксистская» – была «завалена». Её пришлось защищать дважды – ещё раз на учёном совете факультета и затем в ВАКе, где Зиновьеву всё-таки присудили кандидатскую степень. Вспоминаю, что провал на учёном совете переживался им и его учениками как триумф. И это был триумф».

Александр Александрович создал свою логическую школу. И впервые мировое признание Зиновьев получил именно как логик. Ещё в советское время его причисляли к тройке ведущих логиков мира. Все его крупные работы были вскоре переведены на иностранные языки. Он стал единственным от СССР членом Финской академии наук.

В 1976 году на Западе была опубликована его книга «Зияющие высоты». Зиновьев в ней в иронической, юмористичной форме нарисовал общественную жизнь в Советском Союзе.

Вдова Зиновьева Ольга Мироновна рассказывает: «Решение публиковать «Зияющие высоты» было испепеляющим. Для нас начался новый отсчёт времени. Жизнь распалась на периоды «до» и «после». При том, что в смысле советской карьеры Зиновьев был человеком удавшимся – доктором философских наук, профессором, заведующим кафедрой логики МГУ… Если бы он вёл себя как обычный советский чинуша от науки, всё было бы в порядке, стал бы действительным членом Академии наук СССР. Но Зиновьев-то был другой, со своим восприятием мира. И «Зияющие высоты» в его судьбе не были случайностью. Неся в себе факел особенности, Александр Александрович не мог поступать иначе».

За эту книгу, признанную антисоветской, в 1978 году Зиновьев с женой и шестилетней дочерью был выслан из СССР.

На Западе его поначалу встретили с распростёртыми объятиями, видя в нём незаурядного диссидента. Но заявление вынужденного эмигранта, что в СССР он был свободным человеком и последовавший затем критический анализ западной действительности в книгах «Запад» и «На пути к сверхобществу» охладили пыл бойцов «холодной войны».

В автобиографической книге «Исповедь отщепенца» Зиновьев высказался вполне определённо: «Диссидентам я сочувствовал, со многими был знаком, но никогда не восхищался ими и сам никогда диссидентом не был».

Замечательный русский мыслитель никогда не боролся за разрушение своей Родины, как это делала «пятая колонна» в СССР. Именно Зиновьеву принадлежит знаменитая фраза, произнесённая им с горечью: «Целили в коммунизм, а попали в Россию»

Долго друживший с ним скульптор Эрнст Неизвестный сказал: «Зиновьев никогда не произрастал «из», не срастался «с» тезисами, партийными или групповыми. Его мышление и метод бытия были полифоничны, как его одарённость. Он был позитивистом и поэтом одновременно».

На Западе он был признан крупнейшим социологом ХХ века. За книгу «Коммунизм как реальность» он первым и единственным из отечественных специалистов (многие из которых не считают Зиновьева социологом!) получил престижную премию имени французского социолога ХIХ века Алексиса де Токвиля.

У Зиновьева был серьёзный по мировым меркам конкурент – Карл Поппер. Но победил Александр Александрович. Как признал председатель жюри Раймон Арон, только Зиновьев создал оригинальное учение о советском коммунизме и коммунистическом обществе.

Раньше всех Зиновьев распознал губительные последствия горбачёвской «перестройки», дав ей ставшее крылатым определение «катастройка».

Распад СССР Александр Александрович считал величайшей геополитической катастрофой ХХ века. Наряду с десятками книг и сотнями статей, Зиновьев оставил нам свои пророчества-предупреждения. Двадцать лет назад в книге «Запад» он написал:

«Вся освободительная и цивилизаторская деятельность стран Запада в прошлом имела одну цель: завоевание планеты для себя, а не для других, приспособление планеты для своих, а не чужих интересов. Они преобразовывали своё окружение так, чтобы им было удобнее жить в нём. Когда им мешали в этом, они не гнушались никакими средствами».

Подтверждением справедливости этих слов стали «гуманитарные» бомбардировки странами НАТО Югославии, их «дружеская помощь» народам Афганистана, Ирака, Ливии и Сирии в установлении «демократии».

В 1999 году антизападная позиция по Югославии стоила Зиновьеву Нобелевской премии. Но в отличие от Горбачёва, он не был падок на западные «кренделя» и «погремушки».

30 июня 1999 года Александр Александрович с семьёй вернулся в Россию.

Более двадцати лет прожив на Западе и хорошо его изучив, Зиновьев забил в набат, предупреждая, что, добившись распада СССР, Запад будет стремиться «добить Россию», территориальная целостность которой находилась тогда под угрозой.

Зиновьев подчёркивал, что в отношении к русскому народу «хозяева глобального сверхобщества являются продолжателями дела Гитлера, но на более мощной основе современной науки и в замаскированной под демократию форме».

Но Александр Александрович ничуть не идеализировал российских людей. В 2003 году, отвечая на мой вопрос, какие черты характеризуют нас как народ, он выдал вот такие «комплименты»:

«Нас отличают, например, очень низкий уровень самоорганизации, очень высокий уровень холуйства, высокая степень склонности к предательству. И, конечно, очень низкая самооценка и преклонение перед другими народами».

Некоторые замечания Зиновьева не лишены иронии. В философско-этической повести «Иди на Голгофу», написанной в 1982 году, читаем:

«Мы, русские, имеем богатый исторический опыт страдания. Страдания стали нашим привычным образом жизни и нашей натурой. Мы страдаем с выдумкой, с талантом, с большим мужеством и терпением, можно сказать – профессионально. И, конечно, с наслаждением. Мы, русские, поставляем в мировую культуру не только коммунистические идеи, шпионов, водку, иконы и матрешек, но и первоклассных страдальцев».

В России, говорит Ольга Зиновьева, её муж создал принципиально новый жанр социологического романа с использованием научных методов, глубоких познаний в логике, философии, математике, истории». Книги Зиновьева-писателя сегодня с большим интересом читают во всём мире.

И всё больше людей понимает, что творческое наследие Зиновьева сейчас чрезвычайно актуально. Новым подтверждением этому стал вышедший к юбилею сборник «Александр Александрович Зиновьев: опыт коллективного портрета». Книга составлена из свидетельств о нём более восьмидесяти человек, лично знавших его.

Известный политик Сергей Бабурин в ней верно заметил: «Зиновьев никогда не был и не будет памятником. Он символ мятежного духа и вечного поиска ответов на вопросы нашей действительности».

Этот человек прожил жизнь, достойную пера лучших писателей мира. По вкладу в мировую науку и культуру он по праву занимает одно из первых мест в ряду ведущих мыслителей планеты.

Умер Александр Александрович Зиновьев 10 мая 2006 года.

-----

Источник: http://file-rf.ru