ХЭВОК, «ДИКИЙ» БИЛЛ И ЗОДИАК МОЗГОВОРОТ (MINDWARP). ПРОХИНДИАДА ПОТЕРЯННОГО АККОРДА.

- Я не пидагог, я пианист и терапевт, и маг, и Магог.

Из песни «Слов не Выкинешь».

- И за шумной кроваткой тайком Ной гиен выгружает.

Народная песня об антропологическом проекте в авторской интерпретации.

Многие мои друзья, из тех самых пресловутых приверженцев «магического джихада», настоятельно просили меня облечь в слова историю моих встреч с «Диким» Биллом Драммондом и Зодиаком Мозговоротом (Mindwarp), он же Марк Мэннинг, бессменный лидер и главная движущая сила группы Love Reaction. Они являются авторами незабвенной трилогии «Дурная Мудрость», «Дикая Трасса», и до сих пор недописанного, но гениально задуманного «Конца Света», действие которого происходит в Аргентине. Именно там, посреди пампасов, и должна состояться долгожданная встреча с Рогатым, и герои просто обязаны, наконец, получить назад свои души и одновременно спасти человечество от проклятия антропологического проекта. Находясь в доме скорби, в здравой памяти, и с немного поврежденным от круглосуточного употребления различных веществ мозгом, я приступаю к изложению этих показаний, располагая наконец-то временем отдыха от трудов праведных, сопряженных с компрометацией евангелических антропозоонов в целом, и отдельных мудозвонов в частности.

Почему именно здесь? Естественно необходимо небольшое разъяснение. 20 февраля 2009 года наивная и девственная в наркотическом отношении Жук-Жук, подруга Берта Тарасова из Solnze Records, была арестована в аэропорту «Шереметьево» за провоз полграмма гашиша, неизвестно каким образом оказавшегося у нее в кошельке. Следствие начал вести некто Гай Эдуардович Ханов, немедленно переименованный мной в Гея Пердурабовича Хамова, а с Берта сразу же сотрудники Госнарконтроля затребовали взятку в триста тысяч рублей за прекращение дела. Мне не надо объяснять на пальцах, что тут же все наши телефоны стали прослушиваться, было установлено круглосуточное наблюдение. «Мы же перевозим килограммами и нас никто не трогает», - сказала, услышав эту историю, моя переводчица Ира Сис. «Это ты перевозишь килограммами, а я тоннами, о чем свидетельствует автограф Говарда Маркса на моем экземпляре «Mr.Nice»», - парировал я. Товарищ  Майор на проводе уже нервно закурил в предвкушении… ебли с препятствиями. С нашей стороны также последовали ответные действия с упреждающим подключением службы собственной безопасности и неофициального давления на представителей ЗБФ (Законных Бандитских Формирований). 23 февраля, отметив ночью должным образом День Защитника Отечества, я, как самый отъявленный и отпетый из защитников, отправился в 15 ПКБ по просьбе моего отца, изрядно наложившего в штаны от всего этого блудняка с двумя машинами милиции и машиной ФСБ под окнами, и пообещавшего сказочные условия содержания, которые на поверку оказались пшиком и рассеялись после первых же минут, проведенных в изоляторе временного содержания поступивших пациентов. Теперь же, попивая чифир, и существуя, как пахан на зоне, в закрытом режимном отделении, почти полностью изолированный от внешнего мира, я начинаю этот рассказ, соблюдая регламент, пока не догнали (санитарки).

Тесное переплетение судеб упомянутых здесь лиц требует некоторых пояснений, поэтому мысленно переношусь в 2003 год, когда одним прекрасным летним днем я получил письмо от Джеймса Уильямсона (Хэвока), владельца Creation Books, и автора «Мясной Лавки в Раю», блистательно переведенной на русский Денисом Борисовым, и изданной вашим психозафиксированным слугой. Хэвок основал лейбл Cosmosodomistic Records, решив выпускать диски Zodiac Mindwarp & The Love Reaction. Письмо гласило: «Будешь ли ты в Москве в октябре? Если да, то я тоже там скорее всего окажусь». Оно напомнило мне хохму Чарльза Буковски, когда салонные дамы говорили ему: «Мы сегодня все придем на наши чтения». «Да, возможно я тоже сегодня приду», - отвечал им на это Буковски. По дальнейшей информации, полученной от Джеймса, выяснилось, что в Москву он прибывает с Зодиаком Мозговоротом и его Love Reaction, на фестиваль хэви-металлических групп в ДС «Лужники», организованном печально известным TCI. Недолго думая, я позвонил в TCI, и сказал, что я партнер Creation Books и Джеймса Уильямсона, продюсера Зодиака, и зафрахтовал за собой две бесплатные проходки на фестиваль, попутно предложив свои услуги, которые, как потом выяснилось, никому не понадобились, в грамотной раскрутке Мэннинга в родных пенатах, а иначе говоря, изложил идею написать очередной гонзо-репортаж, который и станет краеугольным алхимическим камнем в деле трансмутации Зодиака в пределах третьего транспортного кольца.

К тому времени Джеймс уже прислал мне «Дурную Мудрость». Прочитав ее, и вдохновившись историей о Потерянном Аккорде, я твердо решил готовить ее к публикации на русском языке, благо что отношения с боссами АСТ, с которым моя компания Adaptec/T-ough Press только-только подписала контракт о совместном выпуске книг в сериях «Альтернатива» и «Классика Контркультуры», складывались таким образом, что можно было напечатать все, что угодно, и надо было использовать это положение, пока толстокожий корпоративный монстр не разобрался, что к чему, и что под видом коммерческих интеллектуальных бестселлеров на рынок проталкивается «альтернативная» литература 100% пробы.

Фестиваль проходил в один из мрачных, дождливых поздних октябрьских дней 2003 года; Джеймс позвонил утром из отеля, и мы договорились встретиться днем у служебного входа ДС, когда туда прибудет группа на саундчек. Верный своей ГРУшной привычке я приезжаю туда за час, изучив все ходы-выходы на случай непредвиденных обстоятельств. С опозданием на полчаса прибывает минивэн с Zodiac Mindwarp & The Love Reaction. Зодиак выходит первым, в очках, с традиционной бородкой, в руке дзенский посох из «Дурной Мудрости». Он совершенно не напоминает себя образца своего произведения, походя больше на занудного ботаника, в мозгу которого царит разнузданный Калибан, вакхические таинства и откровенная порнография, перемешанная с выдающимися познаниями в области оккультизма. Марк отстранен и холоден, и создается такое впечатление, что он мертвецки пьян, двигаясь на автомате в ту сторону, в какую ему указывают ебабельные сотрудницы TCI. Последним появляется Джеймс. Два мастера-постановщика Больших Игр тут же с первого взгляда признают статус друг друга, понимая, что врать и разводить бесполезно, и спокойно приступают к обсуждению текущих проектов за кружкой пива без того, чтобы обмениваться мнениями о новых фасонах шляп. Зодиак с группой уходит на саундчек, на выступление им TCI отводит всего каких-то ничтожных двадцать минут, и именно ради этих минут я пришел, накачиваясь пивом с Джеймсом, крайне раздраженным тем, что весь багаж с дисками и книгами исчез в неизвестном направлении, и так и не добрался до русской публики. Гитарист Love Reaction проносится мимо с саундчека в гримерку с истошным воплем: «Shit! Shit! Fucking Shit!» Нашу уже полуторачасовую беседу прерывает приход моей тогдашней гражданской жены, Кати, которая, даже не поздоровавшись, сразу же восклицает: «Твоему отца плохо! Он мне звонил!» Через полчаса начинается «Мясная Лавка» звонков с традиционным «Мне плохо. Приезжай!», - и я вовсю проклинаю повсеместное распространение электронных коммуникаций… Ведь эта мантра звучит каждый раз, когда я выезжаю в город или иду на какой-нибудь концерт. Как-то я сказал отцу, что он напоминает мальчика, кричавшего «Волк! Волк!», когда волка и в помине не было, и брошенного односельчанами на произвол судьбы, когда волк действительно появился. Мы с Джеймсом и Катей стоим за сценой на выступлении Зодиака, группа которого воистину смела своим саундом всех и вся, хотя господин Ратников и отвел им время, которое раньше отводили на конкурсе рок-групп в МГУ на первом прослушивании. Извинившись перед Джеймсом, договариваюсь встретиться с ним и Зодиаком на after-party в Hard Rock Café на Арбате, и оставляю его в компании какой-то маленькой блядовитой девицы, которая весь вечер рвалась к вокалисту Арии Беркуту, а в итоге оказалась в цепких лапах самого лютого Группи из всех группи Primal Scream (задуманная, но до сих пор не написанная книга Хэвока «Как я был Группи Primal Scream»). Бедная наивная рок-н-ролльная бикса! По собственному признанию, она коллекционировала истории о встречах с рок-музыкантами, и теперь оказалась в полном распоряжении самых отъявленных подонков по ту и эту стороны Атлантики.

Во время безудержной пивной пьянки на after-party, я подошел к сидящему в полном отстранении Мэннингу и сказал: «Марк, даю тебе слово, я опубликую здесь вашу с Биллом книгу». «Хорошо бы», - меланхолично протянул он и мрачно отхлебнул пива, с ненавистью смотря на резвящихся немцев из Helloween и сотрудников TCI. Около четырех утра мы срываемся с этой вечеринки, ловим машину и вспарываем ночную тишину города только что подаренным диском Зодиака, который к счастью остался в дорожной сумке Хэвока, и не застрял где-то в Хитроу по очередному недоразумению обкуренных мозгов британских раздолбаев-служащих аэропорта.

Еле волоча ноги с похмелья, и после безостановочного секса, добираюсь до домашнего офиса в Беляево, где спешными темпами привожу себя в порядок для встречи с Мэннингом и Уильямсоном в гостинице напротив стадиона «Динамо». Кладу в бумажник около двух с половиной тысяч долларов – аванс Хэвоку за купленные права на очередные книги Creation Books. Мы встречаемся в холле гостиницы, с Джеймсом та самая злополучная девица, ни слова не говорящая по-английски. Что с ней всю ночь делал Хэвок, помешанный на «Техасской Резне Бензопилой», остается только догадываться. Во всяком случае уже хорошо, что она жива и здорова. «Ты же знаешь, как Джими Хендрикс всю жизнь боялся грязной наркоты, так и я всю жизнь опасался грязной пизды, никогда не обращаясь при этом к проституткам», - сказал я Джеймсу в Лондоне полтора года спустя в ответ на приглашение посетить веселый дом. «Ты вспомнил ту биксу в Москве? – отвечал он с дьявольской усмешкой. - На удивление она оказалась чистой».

Вручаю Джеймсу экземпляры его книги, «Парадоксии» Лидии Ланч, «Трави Трассу!/Сатана! Сатана! Сатана!» Тони Уайта, отсчитываю купюры между пивных бокалов. Дни лишений видимо сильно повлияли на Хэвока, он опрокидывает кружку за кружкой, не забывая угощать меня, предпочитая приводить себя в порядок подобным. Зодиака, как выясняется, уволокли на экскурсию в город, следующая встреча назначена в «Рок-Вегасе» на Третьяковской. Подписываем контракт на «Дурную Мудрость». Мозги присутствующей девицы вскипают при виде денег, выклянчив из Джеймса башли на метро и на автобус до дома, она теперь требует оплату такси до своего подмосковного городка. «Шли ее нах, Джеймс. Поехали быстрей», - говорю я, мягко посылая девицу в направлении, проложенном ее предками, ловлю тачку и через двадцать минут скоростной езды под Cypress Hill мы уже заходим в бар. Зодиак с тем же видом мрачной мизантропии сидит за столом, угрюмо разглядывая блики на своем пивном бокале. Бикса из TCI сразу же заявляет, почему-то по-английски, что фирма не будет поить меня бесплатно, так как я, получается, прибыл на все готовое. Услышав эти слова, Хэвок тут же покупает мне пиво, достает недавно полученную от меня пачку купюр, и с заговорщеской ухмылкой показывает ее гитаристу Love Reaction и Мозговороту. Лицо последнего проясняется, он крепко жмет мне руку. Джеймс подбивает всех присутствующих отправиться в ночной загул. Как он будет расплачиваться со своими авторами, меня уже не волнует, я вынужден отвечать на очередную кавалькаду звонков из серии «Мне плохо. Приезжай срочно домой». Вежливо попрощавшись с Джеймсом, Зодиаком и членами группы, я подрываюсь с намечающейся оргии. Цирк закрывается, кое-кого уже тошнит.

Спустя год, когда обещание, данное Мэннингу, было уже выполнено и «Дурная Мудрость» была опубликована в твердом и мягком переплете, на меня вышел Билл Драммонд, сам «Дикий» Билл. Признаюсь честно, я никогда не был фанатом KLF/K, и меня скорее интересовали ранние панковские эксперименты Билла и его писания, чем электронная танцевальная лабуда, пусть и самого высокого пошиба. Джеймс, к тому времени перебравшийся в Нью-Йорк, написал мне, что в августе 2005-го намерен приехать в Лондон на промоушн «Дикой Трассы» Драммонда/Мэннинга и к выходу «Rock Savage», нового альбома Zodiac Mindwarp & The Love Reaction. «Опять это будет на Cosmosodomistic, как и предыдущие два?» - спросил я его. «Да», - ответил он. «Экая хуйня, назови этот проект Cosmodelic Records, будет куда больше толку. Так сразу и не разберут, что к чему. Надо же нам как-то снимать школьниц легкого поведения». Переведенная сумма royalties и авансов на счет Джеймса была целиком им истрачена на релизы альбома и «Дикой Трассы». Билл, узнав о предстоящей встрече, сразу же забился с нами в нашем базовом сборном пункте, пабе Clockhouse, рядом с Чансери Лейн и Фэвершемом, где на втором этаже долгие годы находился Creation Books, а в доме напротив до сих пор живет сам Мозговорот.

Я вылетел в Лондон с изрядной суммой на права, лично врученной мне под расписку секретаршей коммерческого директора АСТ. Остальных денег есть только на один день в гостинице, дальше ждет леди неизвестность. Не успеваю разложить свои вещи в номере, как следует звонок от одного из бывших участников проекта Wryneck/PCP. «Есть маза записаться при сведении материала для диска-трибьюта Боба Дилана, который выйдет в качестве приложения к журналу Uncut, спонсирует все Пол Маккартни. Тысяча фунтов за два-три часа ночной работы. Заеду за тобой в гостиницу в девять». На следующее утро я вернулся в гостиницу изрядно помятым, но с толстой пачкой пятидесяти фунтовых банкнот. Задача «обеспечить проживание» успешно выполнена. Поздно вечером в скромном отеле на Kings Cross встречаю Хэвока, передаю ему две тысячи долларов аванса на «Исток» Дэвида де Ангелиса, пьем кофе, назавтра намечена встреча с Биллом и Зодиаком. Те планируют еще выступить в одном из лондонских книжных, лежа в специально поставленной для этого кровати и читая отрывки из «Дикой Трассы». Также в Clockhouse у них намечено интервью то ли для «Blah, Blah, Blah», то ли для «Bizarre». Зодиак на этот раз более благожелателен, сразу узнает меня, дружелюбно кивает, садится к нам с Джеймсом за стол с какой-то татуированной байкершей, которая вопит: «Он мой кумир! Он мой учитель! Он мой бог!» Ее мотоцикл стоит напротив, номер 666, она работает в лавке по продаже изделий из серебра совсем рядом с пабом. Вручаю Мэннингу фирменную литровую бутылку водки «АСТ» и объявляю о своем намерении выебать Мелани Си под «TNT» AC/DC. Жаркую дискуссию о сексуальных достоинствах Мел Си, Дженнифер Лопес (честь ее задницы отстаивал зашедший на огонек Стюарт Хоум), и прочих дам, услаждающих наш магический обостренный взор, прервало явление «Дикого» Билла. Одетый в шикарный вельветовый костюм, с жилетом в такую жару, Билл напоминал шотландского лорда, пришедшего на званый ужин к королеве, а не на дружескую пьянку-сабантуй, посвященную выходу собственной книги. В потрепанных черных джинсах и черно-желтой майке Sex Pistols сразу начинаю чувствовать себя на фоне Билла неуютно, он ведь так вырядился специально под встречу со мной. Еще более потрепанными выглядят Джеймс и Зодиак, но они уже достигли похуистической татхаты. Быстро обсуждаем с Джеймсом условия публикации «Дикой Трассы» и «Мототрека в Ад» Мэннинга. Аванс за короткую новеллу Зодиака тянет на 800 баксов, половину которых должен получить сам автор, сидящий со стопкой русских экземпляров «Дурной Мудрости» (такая же стопка стоит перед Биллом), поверх которой красуется литровый пузырь. Пришедший в паб писатель и поэт Джереми Рид смотрит на обложку. «Это же рисунок Брайона Гайсина «Магические Грибы»!» - восклицает он. «Who the fuck is Brion Gysin?» - бормочет Мозговорот. Джеймс лезет за бумажником платить тому гонорар; задерживаю его руку и решительно выкладываю четыреста баксов из, так сказать, Маккартниевского пайка. Тут же пишу Джеймсу расписку на остаток суммы, и на аванс «Дикой Трассы», он пишет ответную расписку для бухгалтерии АСТ и Adaptec/T-ough Press. Билл дает интервью журналисту, который явно робеет на таком сборище, правда заявляет, что недавно видел меня в Кэмдене. Мне лень спорить с ним, последний раз в Кэмдене я был в 1997 году, но скоро собираюсь туда в «Конец Света» на концерт Zodiac Mindwarp & The Love Reaction, посвященный выходу де-факто профинансированному мной «Rock Savage». Мэннинг тем временем изучает мои паспорта, и глядя на одну из моих ранних фотографий, где я почему-то похож на Джона Бонэма, ехидно замечает, что у этого человека бы сигареты не попросил, ибо не хотел бы получить по хлебалу. Происходит рокировка, с интервью возвращается Билл, и к журналисту идет Зодиак. Мы с Джеймсом заказываем себе отварную картошку с овощами и бараниной, Хэвок пьет пиво, я сидр, сидящий рядом Билл, обличающий Зодиака в непристойном поведении, внезапно начинает брать кусочки еды с моей тарелки, отпивает из моего бокала «Стронгбоу», и неожиданно заказывает то же самое. Потом уже он мне сказал, что лучший способ понять собеседника, это попробовать то, что тот пьет, ест и курит (на это он, правда, не способен как ярый антикурильщик), и таким образом настроиться с ним на одну волну (более подробно эту концепцию смотри в главе «Сны о самом главном» в «От Гластонбери к Редингу»). Все мягко подшучивают над женственно манерным Джереми Ридом, который с немыслимым энтузиазмом подхватывает мой тост «за старых богов» и предается обличению христианства как рабской религии, тут же переходя на персональные оскорбления в адрес этой мерзотной гнили Тони Блейра. Я говорю о своем мистическом приключении на Чансери Лейн у дома, где раньше жил Алистер Кроули, и о существах, которые я там увидел своим шаманским зрением. Билл рассказывает об идее сделать перфоманс  «Смерть и Желание» в России, записывает мои телефоны. Я обещаю ему организационную помощь в виде заказа гостиницы, встречи в аэропорту, но сразу говорю, что я бесконечно далек от мира арт-галерей. «Да, Джеймс рассказывал, что ты бывший офицер, в этом ты похож на нашего общего друга Гимпо, он тоже бывший солдат, у вас несколько другая психология», - говорит Билл, оставляет свои координаты, берет комплиментарные экземпляры «Дурной Мудрости», прощается и оставляет нас с Джеймсом в компании отмучившего журналиста Зодиака, который извергает филлипики по поводу того, почему русские плохо играют настоящий рок-н-ролл. «У них нет никакой блюзовой основы, нет никакой блюзовой основы», - повторяет он как заклинание. Наконец уходит и он, Стюарт Хоум незаметно съебался еще раньше. Излагаю Джереми Риду и Джеймсу смысл операции «Звонок Бобра» из старого анекдота про двух медведей-пидорасов – когда в сотни правительственных учреждений, министерство обороны, ЦРУ и т.д. одновременно раздадутся звонки представителям руководящего состава и будет сказано «Hands off, faggoth!» («Убери лапы, пидорас!»). «That`s an attack!» - восклицает Джеймс, а Джереми заявляет, что несмотря на гомофобный сюжет анекдота он поддерживает такой план, если один такой звонок поступит лично Тони Блейру. Вместе с Джеймсом мы идем пешком до King`s Cross, он собирается к врачу, я отправляюсь на встречу в книжный Murder One к Максиму Якубовски. Знаменательная историческая писательская встреча закончилась, наверное также проходил в лондонских пабах съезд РСДРП.

В стороне придется оставить дальнейшие события той августовской недели: шаманское излечение больной руки Джеймса Хэвока, встреча со Стивом Айлеттом, на которой он впервые огласил свой феноменальный замысел проекта «Линт», психогеографические приключения со Стюартом Хоумом по памятным местам романа «Tainted Love» и у русского посольства, демонический карнавал в Кэмдене, в середине которого невменяемого Мозговорота две блондинки погрузили в авто и отбыли с ним в неизвестном направлении, и мое пребывание в сквоте над «Концом Света» в компании двух готических новозеландских бикс и панк-музыкантов неизвестного происхождения. Все это дела прошлые, и уже неоднократно описанные.

 Сдвигаюсь по времени на конец октября 2006 года, когда мне домой позвонил Билл, с которым я пару месяцев переписывался, и неожиданно сообщил, что через неделю прибывает в Москву с художницей по имени Трейси, чтобы лично ознакомиться с московскими арт-галереями и заручиться поддержкой British Arts Council  в проведении перфоманса «Смерть и Желание». «Хорошо, я обеспечу встречу в аэропорту, и закажу номер в гостинице, - прерываю я фонтанирующего Билла, который было принялся излагать по мобильному телефону замысел фильма «Дурная Мудрость». – Поговорим обо всем не по телефону». За день до прибытия Билла вызваниваю старого однокашника по университету Валеру Пономарева, который живет от меня в двух станциях метро, он на колесах и готов помочь встретить Билла и Трейси в пол пятого утра в «Шереметьево». Из журналистов интерес к приезду Билла проявляет лишь «Роллинг Стоун» в лице Ильи Кормильцева и Алексей Певчев, который собирается прислать на интервью своего приятеля-журналиста. Часа в три ночи выхожу к метро «Беляево», в своем кожаном плаще напоминая охотника за вампирами из какого-то B-Movie. Подъезжает Валера, уже знакомый некоторым моим читателям по достопамятной гонке, описанной в статье «Sensational Алекс Харви», мы ставим диск Артура Брауна и прибываем в Шереметьево аккурат в те минуты, когда приземляется самолет. Билл звонит мне на мобильный. «Все в порядке, мы уже здесь», - отвечаю я. Через минут 40 появляется наш высоченный двухметровый шотландец вместе с симпатичной англичанкой за тридцатник, если только англичанки могут быть симпатичными. Впрочем, о вкусах не спорят. Мы грузим их багаж, Билл с трудом размещается на заднем сиденье, как-то неловко поджимая ноги. Обмениваемся малозначащими репликами, Билл просит поставить какую-нибудь музыку, отбираю среди компактов Валеры Captain Beefhart-а «Trout Mask Replica», один из самых своих любимых альбомов, и тут же Билл восклицает: «Я уже двадцать лет как не слышал этот диск!» Еще он нервно шевелится и начинает задавать вопросы, когда мы проезжаем Булгаковский дом, и я говорю, что здесь жил дьявол, когда посещал Москву в тридцатые годы. Идея вернуть с Зодиаком свои души и обмануть Рогатого переросла у Билла в навязчивое наваждение. Гостиница рядом с «Университетом», у Билла и Трейси по отдельному номеру. Валера, дунувший в машине косяк, засыпает на ходу, и что-то невнятно бормочет энергично вышагивающему по комнате Биллу. Утрясаем все формальности с администрацией и отбываем отсыпаться.

День спустя, после интенсивного блуждания по московским художественным галереям Билл и Трейси принимают решение перебраться в гостиницу «Россия». Билл жалуется мне на дороговизну общего с Трейси номера, и что они теперь вынуждены вдыхать запахи друг друга, и что в заказанной мной гостинице было куда комфортнее, но все-таки далеко от центра. Вечером второго дня заходим с Биллом, Трейси и моей невестой (ныне бывшей женой) Алией в Проект ОГИ. Зная о манере Билла  пробовать все, что ест его собеседник, заказываю бокал домашнего грузинского вина. Он, естественно, пробует, и чуть не блюет от неожиданности в тарелку с супом. «Какая кислятина!» - кричит он. Просматривает компакты из моей сумки – показывает большой палец вверх, увидев Pebbles, и горячо рекомендует Алие альбом Игги Попа «Lust For Life». Я озвучиваю свои планы относительно женитьбы, Билл тактично поздравляет, но на ухо говорит, что Алия слишком молода и неопытна, что он сам, с целой оравой детей и бывших жен, никогда бы не торопился с таким решением. Гуляем все вместе по вечерней Москве, я и Билл тщетно пытаемся обнаружить «Дурную Мудрость» в книжных ларьках. Договариваемся о встрече у меня дома на третий день их пребывания  – лишний повод для генеральной уборки. В назначенное время выхожу на середину платформу метро «Беляево», оставив в квартире Алию и переводчицу «Дурной Мудрости» Таню Покидаеву. Жду полчаса, Билла и Трейси все нет. Еще через десять минут прибегает ошарашенная Алия: «Билл и Трейси уже сорок минут как стоят у другого выхода, он только что звонил!» Она убегает за ними, приводит через пять минут, Билл говорит, что совсем не догадывался, что у станции два выхода, а Трейси жалуется на давку в метро. У меня дома Билл начинает было озвучивать проект сценария фильма «Дурная Мудрость», но сразу же переключается на Таню Покидаеву, подписывает ей оригинал «Дурной Мудрости», целует к ее восторгу на прощание, после чего надолго застревает у книжных полок. Трейси внимательно смотрит «Garage Sale», подарок Кена Кизи. Саундтреком звучит Wryneck, единственный наш альбом 1996-го года. Билл садится за мой компьютер и просит поставить музыку без какого-либо вокала. «Я вынужден постоянно отвлекаться на голоса, прямо как законченный шизоид», - говорит он. Никаких возражений не вызывает Майлз Дэвис «The Complete Death of the Cool». Мы с Трейси говорим о русских психушках, тут в разговор встревает Билл и начинает рассказывать, что в молодости год проработал санитаром в психиатрической клинике. «Значит, мы по разные стороны баррикад», - говорю я, и мы все вместе смеемся.

Отписав письма для Arts Council Билл, угощаясь тортом, который именует как «Russian Sweats», и попивая очередную чашку чая, наконец-то рассказывает о замысле фильма «Дурная Мудрость», про трех русских друзей моего возраста, которые везут куда-то (но не на полюс, как в оригинале) икону Элвиса Пресли; один из них бывший военный, прошедший горячие точки, второй – учитель географии, всю жизнь мечтавший побывать в различных странах; третий – бывшая рок-звезда, который мечтает об обретении своего прежнего статуса. Все они влюблены в художницу по имени Трейси. Билл спрашивает меня о возможном саундтреке, делать ли его целиком с русскими группами. «Нет, - говорю я. – Надо сделать микс, и на 60% я бы делал его с западными группами, потому что многие представители моего поколения воспитывались именно на западном роке, и русские группы ничего, кроме раздражения, у них не вызывают». «Пока ты единственный русский, который что-то для меня сделал, и я вижу тебя продюсером этого фильма», - говорит Билл. «Давай хотя бы дождемся синопсиса сценария», - говорю я. Когда Билл отходит на кухню делать себе очередную чашку чая, Трейси шепотом сообщает мне, что она так и не смогла одолеть целиком «Дикую Трассу». «Есть романы, которые женщины совершенно не могут одолеть, у многих моих подруг вызывал резкое неприятие «Ангел Западного Окна» Густава Майринка», - отвечаю я на это. Трейси просит чашку растворимого кофе, иду на кухню, где Билл готовит себе чай в заварном чайнике… При виде растворимого кофе Билл шепчет: «Tracy is trash & is drinking special trash». Через два часа разговоров под джазовые сборники неожиданно выясняется, что Джеймс Уильямсон не контролирует больше права на «Дикую Трассу», и права на издание контролируются полностью Биллом и Зодиаком. Вернее все переговоры по продаже прав на издание ведет Билл, а Зодиак исполняет роль молчаливого Будды. Таким образом, мое письменное обязательство перед Джеймсом по поводу «Дикой Трассы» можно спускать в сортир. Достаточно прочитать обе книги Билла и Зодиака, чтобы понять, что Билл, как Петров, отписывает всю реалистичную фактуру (и в деловом отношении ведет все переговоры), а Марк, как Ильф, специализируется на создании отвязных юморных фишек, в которых умерщвлено само понятие морали. Можно перефразировать фразу Нормана Мейлера, сказанную на Бостонском процессе по поводу «Голого Ланча» Уильяма Берроуза: «Именно так вело бы себя человечество, если бы было отлучено от веры».

После обсуждения условий публикации «Дикой Трассы» на русском языке, Билл отсылает несколько писем и, наконец, говорит: «Сегодня для меня общения достаточно, я тобой заполнен до краев». На следующий день у нас запланировано интервью для «Роллинг Стоун». Звонит Кормильцев: «Алекс, может ты будешь все переводить?» «Нет, это твое интервью, мое дело все организовать, мне достаточно личного общения с Биллом. А то это напоминает поговорку «хочется и на елку влезть, и попку не ободрать», - отвечаю я. Интервью проходит в гостинице «Россия», любопытствующие могут поднять архив «Роллинг Стоун», а его полная версия хранится где-то в архиве покойного Ильи. Фотографировал встречу Михаил Кончиц, и большая часть этих снимков так и не увидели свет. В том числе фотография нас с Биллом с «Дурной Мудростью» напротив собора Василия Блаженного. Михаил потом сказал, что фотография была напечатана в «Роллинг Стоун», только половину фотографии со мной удалили, оставив одного Билла. Я был рад, что Илья воздержался от пошлых вопросов относительно миллиона фунтов стерлингов, когда-то сожженных Биллом в рамках проекта KLF/K. Вопрос этот всплыл следующим вечером, когда там же, в «России» проходило второе интервью с Биллом. Его брал мой однокашник по университету, которого я не видел уже лет пятнадцать. Бывший музыкант, бывший юрист теперь стал журналистом. Как говорил Хантер Томпсон: «В это отхожее место жизни сейчас лезут все кому не лень». Эта встреча была также запечатлена на фотографиях, а Трейси отсняла его полностью на видеокамеру (интервью это потом по техническим причинам похерено русской стороной). Помню, что на набившем оскомину вопросе о сожженном миллионе, я не выдержал, встал и удалился на время подышать воздухом.

Хотя Arts Council в Москве отказал поддержать проект перфоманса Билла и Трейси, они все равно решили его сделать – и сделали – в октябре 2007 года в клубе «Дом». А ту неделю пребывания Билла в Москве закрыли мы с Васей Захаровым, одним из основателей мотоклуба Outlaws и вице-президентом Всероссийской Байкерской Ассоциации. Накурившийся Валера был не в состоянии вести машину, и Вася великодушно согласился помочь отвезти Билла с Трейси в аэропорт, как только услышал, что ему придется везти самого «Дикого» Драммонда. В машине Билл буквально фонтанировал идеями, словно он так и не успел сказать мне самого главного – тут были и перфоманс, и Дьявол, и психушки, и создание русскоязычных версий нескольких сайтов, и фильм «Дурная Мудрость» с русскими героями. И главная наша тема, что формула «секс, наркотики, рок-н-ролл» потеряла свою актуальность, и, как говорил о творчестве Олдос Хаксли в «Новом Дивном Мире» устами Гельмгольца: «Требуется иной род безумия и насилия».

Мои последние на сегодняшний момент встречи с Биллом и Зодиаком прошли во время Лондонской книжной ярмарки, то ли в марте, то ли в апреле 2007 года. Работа над русским вариантом «Дикой Трассы» была в самом разгаре, Джеймс Уильямсон (Хэвок) перебрался в Таиланд со всеми фондами компании, которая теперь называется Tears Corporation, и как потом выяснилось, потерял почти всех своих авторов, поскольку их книги, которые Джеймс мне присылал, были впоследствии изданы другими издательствами, например переиздание «Парадоксии» Лидии Ланч осуществил новый достойный инди-монстр Akashic Books, роман «Сеть» Джереми Рида вышел в Peter Owen Books, а «Голый Кадр. История Битников в Кинематографе» Джека Сарджента теперь красуется в каталоге Soft Scull. Невзирая на всю юридическую катавасию, связанную с правами, в которую вверг меня Джеймс, мы остаемся друзьями и партнерами вот уже десять лет. Часть книг Сreation Books уже вышла на русском языке, часть основного экстрима и нон-фикшна ждет своего часа в уже независимом от АСТ проекте. Помню как в самый разгар ярмарки 2007 я столкнулся с Зодиаком у рок-н-ролльного паба Intrepid Fox, пока ждал Стива Айлетта. По старой традиции, при приближении Зодиака, естественно с традиционным дзенским посохом, я почувствовал ледяной холодок, пробежавший по ногам. Примерно тоже самое я испытал, познакомившись с Лидией Ланч. Это ощущение наверное испытывали бессмертные в фильме «Горец», когда чувствовали приближение друг друга. Ну а Билл… Как только он узнал, что мой банк не успел подготовить банковские карточки к моему приезду, и я остался на пару дней практически без копейки, он сразу же приехал с сотней фунтов наличными. Во время нашей последней встречи я предложил ему Аркаим в качестве подходящего места для иконы Элвиса Пресли, если фильм будет сниматься в России. Наша связь временно оборвалась после моего возвращения в Москву – я был втянут во множество разборок с властями из-за моих книг, венцом которых стало выдворение Adaptec/T-ough Press из офиса, который компания «Адаптек» занимала  безвылазно с 1991 года, мои счета были временно заморожены, АСТ стало тормозить множество проектов, а теперь и вовсе неофициально закрыло серию «Альтернатива» Справляясь с целым ворохом проблем я тяжело заболел и два с половиной месяца провел в больнице, аккурат в тот момент, когда Билл с Трейси прибыл таки в Россию с перфомансом «Смерть и Желание». С женой, как и предсказывал Билл, я развелся, снова став веселым холостяком и вернувшись к состоянию инопланетного психопата, доставленного не по адресу, и с целым букетом фрустраций, полученных при земной акклиматизации. Но я исполнил обещание, данное Биллу и Мозговороту – организовал и лично отредактировал перевод «Дикой Трассы». Письмо Биллу о моих злоключениях и о том, что книга подготовлена к печати, ушло за пару часов до моей госпитализации в 15 ПКБ. Уж не знаю, что скажет Билл, но на настоящий момент все мои счета перед Рогатым оплачены и закрыты. Хлебнув немного лизергинового раствора, я жду причастия «Конца Света».

Фото: Михаил Кончиц.